Орел в песках. Страница 1

Саймон Скэрроу

Орел в песках

С благодарностью и в знак дружбы посвящается Тимуру Дагестани

Simon Scarrow

THE EAGLE IN THE SAND

© 2006 Simon Scarrow.

The Author asserts the moral right to be identified as the Authors of this work

The Work was first published in the English language by Headline Publishing Group Limited

© Андреев А., перевод на русский язык, 2013

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2013

Действие многих романов цикла о «римском орле» происходило в Британии, поэтому было легко находить и изучать те места, где предстояло сражаться Макрону и Катону. В последней книге действие переносится в пустыню, на самую окраину Римской империи, что, конечно, создало проблемы. Впрочем, эти проблемы решились, когда мне позвонил мистер Дагестани из посольства Иордании и сообщил, что Его Величество король Абдалла – увлеченный читатель цикла – любезно приглашает меня с семьей в Иорданию, чтобы мы могли осмотреть древнеримские постройки, которых очень много по всей стране.

Я хотел бы выразить искреннюю благодарность Его Величеству за гостеприимство. Ту же благодарность я адресую всем иорданцам, сделавшим наше посещение страны таким приятным. Спасибо Розане Абу Хамди из королевской службы протокола, организовавшей увлекательную экскурсию по римским достопримечательностям; нашему водителю Мураду, проявившему себя терпеливым учителем арабского языка, который мы изо всех сил пытались усвоить; и Самеру Муашеру, который точно знал, где искать тот или иной пустынный форт, что было очень важно для этого романа.

Глава 1

Центурион Макрон заметил их первым. Несколько человек, укутанных в бурнусы, спокойно вышли из темного переулка на людную улицу и смешались с потоком людей, животных и повозок, который тянулся к большому рынку на открытом дворе храма. Несмотря на то что до полудня было далеко, солнце нещадно палило. Воздух узких иерусалимских улочек наполнился удушающей смесью запахов: знакомое амбре городов империи и другие ароматы, странные и напоминающие о Востоке, – пряности, цитрон и бальзам. Под обжигающими лучами солнца Макрон чувствовал, как пот заливал лицо и тело, и поражался, как в таком пекле можно ходить в бурнусе. Группа людей прокладывала путь по улице, шагах в двадцати перед центурионом, не разговаривая друг с другом и не обращая внимания на суетливую толпу.

Макрон взял поводья мула в левую руку и пихнул локтем своего спутника, центуриона Катона, ехавшего рядом во главе небольшой колонны солдат вспомогательной когорты.

– Что-то затевают.

– А? – Катон огляделся. – Что ты сказал?

– Вон, впереди. – Макрон быстро махнул рукой в сторону людей, за которыми наблюдал. – Видишь тех, с покрытыми головами?

Катон несколько мгновений щурился.

– Вижу. А что с ними не так?

– Разве не странно?

Макрон взглянул на товарища. Катон – умница, подумалось ему, но порой упускает крайне важное, происходящее прямо под носом. Все-таки зелен еще! Сам Макрон прослужил в легионах почти восемнадцать лет – хватило, чтобы научиться четко оценивать обстановку. От этого умения часто зависит жизнь. Тело Макрона покрывали шрамы – в память о тех случаях, когда он замечал угрозу слишком поздно. И жив он остался лишь благодаря мужеству и стойкости в битвах. Он мог заставить считаться с собой, как любой центурион в легионах императора Клавдия. Или не любой, подумал Макрон, обернувшись на Катона. Его друг получил повышение неприлично рано, в начале карьеры, – ему помогли ум, отвага, удача и высокий покровитель. Защита покровителя вызвала бы отвращение у человека, который сам пробился из рядовых, но Макрон положа руку на сердце признавал, что Катон полностью оправдал повышение. За четыре года службы во Втором легионе – в Германии, Британии и Иллирии – друг заматерел и превратился из гладкощекого новобранца в крепкого жилистого ветерана. Однако зачастую по-прежнему витал в облаках.

Макрон нетерпеливо вздохнул:

– Бурнусы. В такую жару. Странно же…

Катон снова взглянул на мужчин и пожал плечами.

– Теперь, когда ты сказал… пожалуй. Может, они из какой-нибудь религиозной секты. – Он нахмурился. – Только подумать, откуда их столько в одной религии? А я еще слышал, что все местные ужасно религиозны. Нет никого набожней иудеев.

– Возможно. – Макрон нахмурился. – Хотя эти парни впереди не кажутся мне очень религиозными.

– Точно?

– Точно… – Макрон многозначительно тронул пальцем нос. – Поверь, они что-то замышляют.

– Например?

– Не знаю пока. Давай последим за ними. Посмотрим, что ты надумаешь.

– Надумаю? – Катон раздраженно нахмурился. – Я как раз думал, когда ты меня прервал.

– Да ну? – хмыкнул Макрон, не отрывая взгляда от подозрительной группы. – Наверняка ты размышлял о чем-то грандиозном. Это если судить по отсутствующему выражению лица.

– Замечательно. На самом деле я думал о Нарциссе.

– О Нарциссе? – Лицо Макрона потемнело – именно по приказу императорского секретаря друзья отправились на Восток.

– Боюсь, нам не поздоровится. Дело пахнет жареным.

– Все, что предлагал нам этот ублюдок, пахнет, точнее, воняет. Мы – золотари на имперской службе. И вечно в дерьме.

Катон посмотрел на друга с гримасой отвращения и собрался уже ответить, когда Макрон вытянул шею и прошипел:

– Смотри! Началось.

Прямо перед ними возвышалась арка, обозначавшая вход на просторный внешний двор храма. Ослепительный свет оттенил головы и плечи людей впереди, и Катон не сразу снова перевел взгляд на людей в бурнусах. Те, пройдя под аркой, протиснулись через толпу на другую сторону улицы и теперь быстро направлялись к столам ростовщиков и сборщиков налогов в центре двора.

– Вперед. – Макрон ударил пятками в бока мула, тронув его с места. Прохожие, испуганно оглядываясь через плечо, расступались. – Поехали!

– Погоди! – Катон схватил друга за плечо. – Мы только добрались до города, а ты уже лезешь в драку.

– Говорю тебе, они замышляют недоброе.

– С чего ты взял? Нельзя же с бухты-барахты набрасываться на любого, кто под руку подвернется.

– Почему?

– Вызовешь беспорядки.

Катон выскользнул из седла и встал рядом с мулом.

– Если хочешь следить за ними, лучше пешком.

Макрон бросил взгляд на людей в бурнусах.

– Разумно. Оптион!

Высокий суровый галл широкими шагами подошел и отсалютовал Макрону.

– Слушаю, командир!

– Возьми поводья. Мы с центурионом Катоном прогуляемся.

– Прогуляетесь, командир?

– Что неясно? Ждите нас у ворот. И не распускай людей – на всякий случай.

Оптион нахмурился.

– На какой случай, командир?

– На случай заварухи. – Макрон усмехнулся. – Какой же еще? Пошли, Катон, пока мы их не потеряли.

Люди в бурнусах отошли уже довольно далеко, направляясь к скамьям ростовщиков и сборщиков налога. Два центуриона протискивались через толпу, расталкивали прохожих, вызывая сердитые взгляды и проклятия.

– Римские скоты… – произнес кто-то по-гречески с акцентом.

Макрон замер и огляделся.

– Кто сказал?

Люди сжимались от его ярости, но отвечали недобрыми взглядами. Глаза Макрона уперлись в высокого широкоплечего юношу, с губ которого не сходила презрительная усмешка.

– Ты? – Макрон усмехнулся и поманил молодого человека к себе. – Иди-ка сюда, раз такой смелый.

Катон схватил Макрона за руку и потянул к себе.

– Брось!

– Бросить? – Макрон нахмурился. – С какой стати? Его нужно поучить гостеприимству.

– Нет, не нужно, – тихо возразил Катон. – «Сердца и души», помнишь? Так говорил прокуратор. Кроме того, – Катон кивком указал на скамьи, – твои приятели в бурнусах уходят.